Мы все такие жалкие, когда остаемся одни. Кто-то сетует на жизнь, кто-то забивается в дальний угол. Но, как ни крути - каждый остается при своем. Ничего не делая мы все равно останемся с тем же. Сейчас - максимум желания и минимум дела. Бездействие не делает никакой погоды. Мы такие жалкие, когда одинокие. Мы боимся, а может даже и радуемся. Но мы все равно жалкие. Жалкие. Каждый из нас считает себя самым правильным, идеальным, забывая про остальных, забывая о мнении кого-то помимо себя. Зазнаемся, давимся собственной славой, величием. Порой оно встает поперек горла и... смерть. Но, собственно, к чему эти пустые размышления?
Промозглая ночь сжималась, уходила далеко-далеко. На ее место медленно вставало не более приятное утро. Пролежав все законное время отдыха в какой-то из старых коробок на заднем дворе какого-то ресторанчика, даже не имею желания выйти из укрытия. За ночь удалось продрогнуть, что уж там говорить. Лапы немного покалывало от неприятного холодка. Нет, не то, чтобы замерзла до костей. Всего лишь неприятное ощущение мерзкой прохлады заставляло тело содрогаться в дрожи. Коробка защищала разве что от ветра, но никак не от холода. Тонкие стенки не спасали. В который раз жалею, что оказалась в сия проклятом городе. Сбежала бы в лес, к предками, чьи гены во мне выражены более, чем сильно. Жалею, жалею о своем пребывании здесь. Содрогаясь очередной дрожью, я проклинаю окружающий городской мир. В коробке становится тесно.
Вылезаю неохотно, потягиваясь и зевая во всю свою клыкастую пасть. Людей вокруг нет. Были бы - непременно удивились, а то и вызвали бы ловцов. Мол, негоже волкам по городским улицам разгуливать. Зная себя, ничего бы не стоило удрать от этих ублюдков с палками и петлями. Перспектива быть пойманной вовсе не ласкала мне разум. Хотелось свободы и независимости. Никогда не устану от этих чувств. Они в крови, в каждой клетке моего тела. Пропитана ими насквозь. Сейчас моя свобода была заключена в коробке. Лениво потягиваясь еще раз зевая, громко лязгнув челюстью.

​офф: перехожу на письмо от третьего лица хд

Поздняя осень. Легкий иней на траве, кроне деревьев и земле. Земля замерзла. Замерзала, как мы - скопище бездомных животных, ищущих ночлег. Никто не хочет умереть на улице, в грязи и слякоти, а так же в спазмах и судорогах от голода. Все стараются цепляться за жизнь, добиваться своего благополучия любыми методами. Каждый достигает этого так, как умеет. Кто-то собственной кровью, а кто-то шакальством. Шакальство - одно из самых низких способов выживания. Возможно, согласятся с этим не все, но Астарта будет рада лично разорвать на куски каждую подлую шавку.
Закончив с потягиваниями, полукровка присела. Она наблюдала интересную картину: из выставленного на улицу бачка с отходами старалась выудить немного пищи какая-то бездомная собака. Некрупная, рыжая, с грязной и собравшейся в колтуны шерстью. Сверкая обезумевшими от голода глазами, она осматривалась, показывая свою готовность прогнать любого, кто позарится на ее бачек. Астарта ухмылялась уголками губ. Эта собака все равно рано или поздно сдохнет. Да и мы все тоже. Даже непонятно, за что нам дается жизнь. Что бы увидеть все ее аспекты? Мы все равно никогда не сможем этого сделать. Никогда. Чернота по сердцу расползается довольно быстро, а предавший один раз навеки останется предателем. Шумный выдох.
От созерцания сия картины Астарту вывел знакомый голос, очень даже знакомый. Полукровка недовольно поднялась и осмотрелась. Сейчас кого-то видеть? Даже удивительно. Скучающим взглядом скользнув по двору она ничего не обнаружила, но... пропустила маленькую деталь. Ах, Астарта, какая же ты стала! Не рассмотреть в трех шагах от себя же темненькое существо. Полукровка повернулась к собеседнику. Кот. Трехцветный. Харли, ее напарник и друг. В одиночку ему было бы сложно выжить в ордене, ведь там одни собаки с желанием поживится кошачье тушкой. Астарот же, обладая некоторым авторитетом, взяла себе под крыло этого кота. Теперь те, кто тронут его будут расплачиватся. Тень усмешки скользнула по морде.
- Доброго-о утра-а, - скучающе протянула полукровка. Ей становилось скучно созерцать серый узор двора ресторана. В нем не было ничего интересного уже. Рыжая собака, отхватив куш с мусорного бака убежала, оставив скучать Астарту. Кинув быстрый взгляд на Харли, серая улыбнулась - сейчас он станет лекарством от скуки.
- Мне скучно, - выпалила Астарот, смотря на кота сверху вниз. Он казался ей довольно забавным, не таким, как она. Поэтому неисчерпаемый интерес и теплился в груди серой. Действительно. Ей наскучил город. Астарта любила лес. Но сейчас там было так холодно, что полукровка не захотела туда идти. Животная тяга к лесу была побеждена тягой к теплу. - У тебя как дела? - серая наклонила голову набок, ожидая ответа от кота.