- вид
собака, чистокровка
- имя
Саксон, ударение падает на первый слог, не принимаются сокращения
* имя произошло от названия народа Англии «саксы» - белые индейцы.
- возраст
около пяти лет
- пол / порода
сука, белая швейцарская овчарка
- принадлежность
группа «Церберы»
- описание
Рост: 61 см.
Вес: 32 кг.
Официально: Сука высокого роста, с характерными чертами тела, подходящими под высоту в холке: длинные лапы, крупный торс и немаленькая голова. Хороший костяк; отлично развиты мышцы, которые проходят по всему телу. Довольно-таки хорошо натренированы ноги, которые имеют завидную силу, дающие собаке преимущество в беге, прыжках. Особенно хорошо развита задняя пара лап, нередко помогающая овчарке в толчках. Череп слегка округлый с выраженной центральной бороздой. Морда длинная, а при просмотре сверху имеет угловатую и резко обрубленную форму. Глаза, приближенные к приятному серо-коричневому цвету, расположены косо. Уши - стоячие, высоко поставленные, прямо и параллельно расположены и направлены вперед.
Неофициально: Походка – эта центр нашего мнения, по которому не так уж и сложно определить самые красивые качества представителя, рассматриваемого нами. Легко понять в каких местах есть детальная красота, а где играет общий вид изящности.
По овчарке, изучаемой нами, сразу читается, что в ее зрелом теле до сих пор царит дух Девы Жизни, которая дарит теплой плоти собаки молодость и девственную красоту, нетронутую и свежую. Каждый шаг – это минимальное колебании трезвости грациозности и утонченности, пришедшие лишь с возрастом, но проявившие себя в теле швейцарки довольно-таки неординарно. Ее большое тело, пропитанное силой и мощью, все равно сохраняет в себе все те же качества «леди», которые должна иметь у себя в пасти каждая самка, будь то морская львица иль медведица. Но в каждом цветке есть свои шипы или яд, которые выдают в нежной представительнице дам грубость, а, возможно, это можно смело назвать силой. Крепостью дышит все тело Саксон, и рыцарские качества уже приобрели широкую силу льва.
По всему телу проходит белая шерсть, не белоснежная, а именно белая, какая-то молочная. Она сладка на вид, по-своему вкусна и шелковиста, но на ощупь тверда, колюча; легкая шубка отражает в своем каждом волоске мимолетные переливы радуги от обычного света солнца, полусонного отблеска фонарей. На ней редко можно увидеть грязь, конечно, не считая лап, а порой даже и хвоста. Длина волоска на животе и хвосте отличается от типичной длины всего тела, и именно она не имеет твердой структуры.
На морде Саксон обычно, даже скорее всегда, стоит деловая сухость и строгость, но эмоции никогда не прячутся, они сдерживаются. Взгляд резок и остер, показывающий всю свою сущность.
- характер
Хитрая и переменчивая. Стремится к частой смене впечатлений. Склонна к мгновенной перемене настроения, кратковременной депрессии и порывистости в любом направлении. Недоверчива и этим подозрительна. Ее поведение, которое сказано тем, что она предпочитает оставаться во мраке, внюхиваясь в тухлый запашок мертвой птицы, кошки, кажется странным. Реалист, оптимист и пессимист в одной морде; качества сочетаются и переплетаются так, что получается сладкая гремучая смесь – странно, но вкусно. Самка не редко бывает подавлена и печальна, убитая днем или самочувствием. При неблагоприятных условиях у белой может развиться апатия, склонность к выполнению однообразных, привычных действий и, возможно, появление отстраненности, потерянности. Так же подвижность может смениться отсутствием сосредоточенности.
Саксон – как бы не скромно это не звучало, интересная. Она привыкла занимать собратьев чем-то умственным, как размышления о чем-либо. Язык овчарка имеет короткий, но мелкими фразочками умудряется задеть за живой или подчеркнуть основное в сказанном. Что тут сказать – личность, которую можно прочитать, однако читается только название, а содержимое познается позднее.
Если капнуть чуть глубже, то в швейцарке можно найти эмоциональную ранимость, замкнутость, отчужденность. Слабое выражение чувств и нередко восприятие отношения к себе окружающих как пренебрежение и недооценку. Как бы ни скрывались чувства, Саксон страдает глубоко, утешается с трудом.
С возрастом, в ней утихли многие качества и проявились новые. Она открыла в себе какую-то ехидную сторону, немного саркастическую. Проснулась редкостная параллельность, серость, кислота фраз. Но вместе с этим выбрались на свет и светлые моменты – более глубокое понимание, внимательность.
При всей своей неповторимости, как и у большинства, она имеет соответствующие качества своей породе: бдительная собака, слегка настороженно относящаяся к чужакам, не проявляя при этом нервозности, страха или агрессии, часто присущие прочим псам иных пород. Несуетлива, вдумчива и тактична. Ей легко решить любую проблему, особо не задаваясь ее важностью. Она ответственная, надежная, главный помощник в любом деле, но все же, предаваясь доблестям лени, бывает отвращена к делу, не считая указания лидера своей группы. Бдительна, осторожна; она – глаза и уши места, в котором находится, стараясь вникнуть в серость происходящего.
Порой несносная, самовлюблённая и напыщенная - все мы не без греха. Даже нарушая правила своей породы, бывает зла, чрезвычайно вспыльчива, однако быстро тихнет, что является ее отличительной чертой характера. Ни в коем случае не злопамятна, тем не менее, легко вспоминает любые моменты, удобные ситуацие.
- биография
Местами от первого лица.
- Чак, ты ведь лучше всех знаешь, что моя жизнь всегда была отдана месту, в котором я родилась, - продолжала Саксон медным голосом, убаюкивая саму себя.
Волк чуть помолчал, а потом выдавил из себя кислую и милую улыбку одновременно, показывая набор резцов и клыков.
- Ты живешь не на ферме, в которой тебя родили, ты живешь не с матерью своей, не с отцом, а тут, средь агрессивных тварей, - ответил он басом, сверкая огнями очей.
- Но ведь это мой дом, не так ли? – взглянула она него немного грустнее, но все не давая слабины. – Я здесь с года и в чем моя вина, раз мать, из которой вывалилась моя тушка, выкинула меня из дому, а хозяин лишь повиновался силе белобрысой? - секундное молчание. - Здесь я родилась. Заново.
Речь редко выливалась из пасти Саксон такими порывами. Она резко смолкла, отведя бездонные глаза в сторону, подальше от Чака, не желая видеть его морду. Он тоже молчал, но не вел себя так паршиво, как Саксон; он смотрел на нее, безвозвратно влюбленным взглядом.
- Почему ты пришла сюда? – спросил он, говоря о месте, в котором они находили – луг у фермы.
- А почему ты задаешь такие глупые вопросы? – так и не взглянув, вымолвила она сходу. Была бы зима, клубни пара вывалились из широкой пасти узорами, но нет, сейчас лето, конец лета.
Чак опять замолчал, стараясь не задевать ее, хотя его характер был большим его промахом. Открыто говоря, он – злой, нет, нет так. Он – паршивая овечка, которую давно не стригли. Он оброс презрение и отвращением, хотя швейцарка продолжала его любить за это.
Жизнь моя текла медленно после этого, я не взрослела, а мои три года никак не могли наступить. Я жила в группе тех, кто был умнее меня раза в три, а я была лишь тем, кто, как журналист записывал в свой блокнот умные слова и просто информацию, стараясь вникнуть в суть жизни, понять беспредельные правила. Училась я этому недолго, около трех месяцев, а потом резко поняла, что просто изучая чужую жизнь, становясь пуста.
Бросив это дело, я вновь стала виноградом, молодым, зеленым. Я даже не успела достигнуть своей сочности, как быстро стала изюмом, сморщенным, темным. Ловко перепригнув свое трехлетие, перешла к последующей цифре. Из этого извлекла, что изучая лишь других, умираю нравственно морально, а, изучая себя, становлюсь слишком замкнута. Стоило разбавлять обстановку, видеть в чужих себя, а себя в чужих.
Зима, суетливая зима настигла место, в котором обитала группа Церберы. Они искали места для сна, теплого и нежного. Многие грелись друг о друга, знакомясь, пытаясь понять каждого, а вот Саксон, продолжала читать просто книжку, видя в героях рассказа себя, но это были только мысли. Швейцарка была иная.
- Хей, Саксон, - однажды позвал ее незнакомый бродяга, говоря быстро, словно куда-то торопился. Он был смешен, нелеп и как-то стран. Его тело дышало молодостью, а еще глупые глаза поблескивали от света холодной луны.
Самка, перевалившись с лапы на лапу, двинулась вперед, выходя из укрытия и идя прямо к бродяге.
- Чего тебе, леший, - промолвила она, грубо, не желая видеть здесь чужака. Она была все же смущена его прямотой.
- Тебя там какой-то волчара зовет, говорит «надо» и запнулся, замедлился, а если бы и был человеком, то вообще бы покраснел, - слова иноземца плелись теперь уже медленно, а голос стал по-детски прелестным.
Саксон сощурила очи, злясь на пришедшего. С ее уст сорвалась ругань, показался оскал.
- И ты думаешь, я тебе поверю, почтальон? – все же сдержала она злобу и вновь приняла каменный вид. Ее тело напряглось, стараясь выветрить вонь агрессии. – Пошел вон, пока не задрала тебя, как медведь, ты, уличный помойник.
Пес ушел, не обронил ни фразы, ни звука. Его сгорбленное тело неслось на коротких лапках прочь, туда, откуда и пришел.
Метель усилилась, собирая на торсе белой слой снега. Она стояла, просто стояла, глядя в темный уголок улицы. Неужели, неужели Чак наконец нашел в себе слабинки, более слабую сторону? Вранье. Или нет?...
С тех пор я была совсем одна. У меня никогда не было друзей в группе, я жила, как отшельница. Я предана своему делу, а толку? Потеряв друга, потеряла надежду, потеряла все. А надежда – это я.
- связь с вами
Skype – ledichka14
Отредактировано Саксон (2012-05-22 21:01:01)
